Особняк арсения морозова на воздвиженке

Другие особняки Морозовых

Особняк Морозова на Воздвиженке — не единственное архитектурное наследие, которое оставил москвичам известный текстильный клан. На эту семью работали лучшие зодчие страны, поэтому каждое здание стоит отдельного внимания. Всего Морозовы отстроили более 20 особняков. Ниже представлен список лучших вместе с адресами:

• Особняк Саввы Морозова: Шелапутинский переулок, 1. Савва Морозов — основатель текстильной династии, который начинал свой путь как крепостной, но позже купил себе свободу. В настоящее время здание отдано под нужды Государственного литературного музея.
• Особняк Саввы Морозова-младшего, внука вышеупомянутого Саввы Морозова. Он выкупил усадьбу у семьи Аксаковых и снес дом ради нового особняка, который строился в честь его супруги Зинаиды, продавшей дом после смерти супруга. В настоящее время здесь находится МИД, куда можно попасть только 2 раза в год — в День исторического наследия Москвы и в День музеев. Увидеть и сфотографировать здание на память можно по адресу: Спиридоновка, 17.
• Особняк Сергея Морозова, брата Саввы Морозова-младшего. Здание имеет богатую историю. Сперва оно было отдано под палаты сподвижника Петра Первого А. Головина, а затем принадлежало типографу А. Мамонтову. В начале 20 века здание было разделено на 2 части, и Морозов выкупил ту, которая находится на Леонтьевском переулке, д. 7, стр. 1. Дом открыт для посещения — здесь находится Музей народного промысла.

Семейная фирма выходит на новый уровень

В Москве ткацкую фабрику Савва Васильевич основал в 1825 году. Поначалу дела шли хорошо, однако после Крымской войны (1853–1856) ее пришлось закрыть. В 1830-м Морозов открыл фабрику в Богородске (сейчас это город Ногинск). Там же располагались красильня и отбельня, а также контора, где мастерам выдавали пряжу и получали от них уже готовую ткань.

В 1838 году Морозов-старший открыл Никольскую бумагопрядильную и механическую ткацкую фабрики, а чуть позже рядом с последней появился прядильный корпус. Примерно в это же время у предпринимателя начались проблемы со здоровьем, и свои дела он постепенно начал передавать сыновьям. В 1842-м богородским заведением начал управлять Захар Морозов — он перенес его в село Глухово, а через пять лет построил там механическую ткацкую фабрику. В том же году семья купцов получила потомственное почетное гражданство.

В 1855-м Захар Саввич создал паевое товарищество «Компания Богородско-Глуховской мануфактуры», а в 1860-м был основан паевой торговый дом «Савва Морозов с сыновьями» — семейное дело вышло на новый уровень. Саввы Васильевича не стало в том же году.

Страсть к импрессионизму

Тверской мануфактурой какое-то время руководил (и весьма успешно) Иван Морозов, сын Абрама Саввича. Он также участвовал в делах Московского купеческого банка, был одним из учредителей Российского акционерного общества коксовой промышленности и бензольного производства.

Но настоящей его любовью стала живопись. Его приводили в восторг работы французских импрессионистов. Иван Морозов собрал свыше 600 произведений — одно из самых больших собраний в мире. Его не волновала цена шедевров — главное, что он мог любоваться ими тогда, когда хотел. Картины располагались в его эклектичном особняке на Пречистенке, чудом уцелевшем после пожара 1812 года и позже перестроенном. При перестройке дома Иван Абрамович попросил предусмотреть комнату с толстыми каменными стенами и бетонированным потолком. При необходимости в ней можно было спрятать всю коллекцию.

После революции его собрание национализировали. Ивану Абрамовичу предложили стать заместителем директора в новом музее, который тогда так и не открыли. Чуть позже коллекция попала в Музей нового западного искусства, а сегодня ее можно увидеть в ГМИИ имени А.С. Пушкина и Эрмитаже.

Дом при Морозовых

Как уже было сказано выше, идея купить участок принадлежала Зинаиде Морозовой. Как только с участком определились, было решено построить на нём дом. Архитектор Шехтель к тому времени уже успел посотрудничать с Морозовыми, именно он был автором проекта их дачи, которая располагалась вблизи реки Кижач.

В общем-то, у заказчика было представление и понимание об исполнителе, правда, существовал один нюанс, который было сложно обойти. С третьего курса Шехтеля отчислили за постоянные пропуски занятий, таким образом, ему пришлось экстерном сдавать все экзамены в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В противном случае (не сдай он экзамены и не получи диплом специалиста) Фёдор не имел бы права возводить здания в городской черте, а мы бы с вами не имели возможности любоваться его гениальными творениями. Но, всё завершилось благополучно.

Чертежи будущего дома Морозова были подписаны рукой самого Шехтеля. Кстати сказать, чертежей было довольно много, порядка шести сотен. Это и инженерные планы, и планы архитектурного решения, а также наброски и эскизы того, каким образом должна выглядеть мебель в доме, который вот-вот будет построен.  Говоря об оформлении интерьеров, нельзя не сказать о Михаиле Врубеле, ведь именно ему принадлежит авторство внутреннего декора. Очень талантливый и самобытный художник и такой же архитектор трудились над данным проектом в тесной связке четыре года.

Как только особняк был готов, семья Морозовых тут же превратила его в настоящий светский салон. В этом доме можно было встретить А. Чехова и Ф. Шаляпина, А. Бенуа и Е. Фёдорову, И. Левитана и В. Немировича-Данченко.  Хозяин дома, как ни странно, был редким гостем в своём же доме, пропадая день и ночь на Никольской мануфактуре,  когда же появлялся дома, то гостям зачастую предпочитал собственный кабинет, который был обставлен довольно скромно и больше напоминал пристанище холостяка.

Савва Второй и любовь вопреки

Непростые отношения у Марии Федоровны были с сыном Саввой, названным в честь деда. В семье парня считали сумасбродом. Он отказался от дворянского титула, который хотел пожаловать ему сам царь. Не обращая внимания не недовольство родителей, в 26 лет женился на Зинаиде Морозовой, бывшей жене собственного двоюродного племянника Сергея Викуловича. Разразился скандал: разведенная женщина, да еще и родственница! Но Савва Тимофеевич был непреклонен. В подарок на свадьбу он выстроил для возлюбленной неоготический особняк на Спиридоновке. Архитектурным проектом занимался Федор Шехтель, а внутренним оформлением — малоизвестный тогда Михаил Врубель. Балы, светские приемы, званые ужины — с легкой руки хозяйки в этом доме всегда царило веселье.

Савва Морозов известен прежде всего как меценат. Он щедро помогал Московскому художественному театру, совершенно не жалея средств на его развитие. На деньги Морозова, например, было построено здание в Камергерском переулке. Две тысячи рублей на театр дал также его брат Сергей.

Выпускник Московского университета и Кембриджа, в 29 лет Савва Тимофеевич стал выборным Московского биржевого общества. Он укрепил позиции доставшейся ему в наследство Никольской мануфактуры, превратив ее в одно из крупнейших предприятий России. Его волновало положение рабочих, он следил за тем, чтобы они получали достойную зарплату и трудились в хороших условиях. Как и его отец, он помогал им повышать квалификацию. Не забывая специальность химика, которую он получил в Англии, Савва Тимофеевич основал на Урале анонимное общество соединенных химических заводов «С.Т. Морозов, Крель и Оттман», которые производили красители для ткани.

Савва Морозов поддержал революцию 1905 года. Он жертвовал деньги нелегальной газете «Искра», спонсировал издание «Новой жизни» и «Борьбы».

Интересные факты

С особняком Морозова (Воздвиженка, 16) связано немало интересных фактов:

• Встречу и знакомство с Виктором Мазыриным можно назвать для Арсения Абрамовича Морозова в какой-то мере судьбоносной, так как именно небезызвестный архитектор увлекался эзотерикой и он же познакомил владельца особняка с этой культурой.
• Первый камень при строительстве дома был заложен Лидией, дочерью Виктора Мазырина.
• В народе особняк получил название “дом дурака”. Дело в том, что Варвара Алексеевна сказала, что раньше только ей было известно, что младший ее сын дурак, а теперь вся столица будет об этом знать. Несмотря на то что эти слова — не хвалебные, сам Арсений с гордостью пересказывал их друзьям и знакомым.
• Нелестно отзывались о доме и в литературных кругах — актер Михаил Садовский посвятил ему эпиграмму, а Л. Н. Толстой — диалог в “Воскресении”. В нем Нехлюдов и извозчик говорят об огромном размере и несообразности здания.
• После смерти Арсения особняк и капитал в 4 млн рублей достались не его законной супруге Варваре и дочери Ирине, а женщине, с которой он провел последние несколько лет своей жизни — Нине Коншиной. Именно она и прожила в доме до революции 1917 года. По другой версии, женщина выставила особняк на продажу, и он был выкуплен Леоном Манташевым.

Сегодня особняк Морозова на Воздвиженке — один из самых известных памятников столицы. Несмотря на то что уже прошло много лет и о нем практически все известно, здание не прекращает будоражить умы жителей и гостей города по той простой причине, что вход в него закрыт.

Больница и Музей фарфора

Основатель знаменитой Морозовской детской больницы — Алексей Морозов, сын Викулы Елисеевича. Алексей Викулович продолжил семейные традиции, касающиеся благотворительности и меценатства. Обстановка, которая к 1900 году сложилась в Москве, совсем его не радовала: дети, страдающие от коклюша, дифтерита и других болезней, не получали должного лечения. Морозов решил построить собственную больницу, в которой детей будут лечить бесплатно. В строительство он вложил отцовское наследство — 400 тысяч рублей. Назвали больницу в память о Викуле Елисеевиче.

За три года до этого Морозов возглавлял Товарищество Викулы Морозова сыновей, но потом отказался от руководства в пользу брата Ивана. На первом месте у создателя Морозовской больницы была его коллекция икон, фарфора и гравюр — он отвел для этого целый особняк во Введенском переулке, специально перестроенный. Кстати, на этом проекте снова встретились архитектор Федор Шехтель и художник Михаил Врубель. После революции в этом доме открылся Музей фарфора (сегодня — Музей керамики в Кускове), а Алексей Морозов стал его хранителем.

Гостеприимство в Адлере

Гостевой дом на Морозова в этом городе – это гостиница в 400 метрах от благоустроенного пляжа. Для отдыхающих оборудованы 20 номеров разной вместимости от одно- до пятиместных. Комфорт обеспечивает бытовая техника, кондиционер и санитарный узел в каждом номере, кухня общая, на придомовой территории есть место под барбекю, устроена детская площадка.

Также к услугам гостей прачечная, гладильная комната, круглосуточный доступ к wi-fi. На городском транспорте за 10 минут можно доехать до Олимпийского парка. Гостевой дом (ул. Павлика Морозова, дом 67) в Адлере — отличное решение для бюджетного отдыха с детьми. При необходимости администрация осуществляет бесплатный трансфер от ж/д вокзала или аэропорта. Стоимость номеров стартует от 2 тысяч рублей с человека в сутки.

Дом после революции

После событий 1917 года дворец стал штаб-квартирой анархистов, затем на него обратила внимание администрация театра Пролеткульт. Туда переехала передвижная трупа артистов

До ВОВ здесь располагалось посольство Японии, в военное время — посольство Великобритании, а после окончания военных действий — посольство Индии. С 1959 года особняк стали называть домом дружбы с народами зарубежных стран в Москве. В здании проводились встречи с иностранными деятелями.

В 2003 году произведена основательная реставрация и реконструкция особняка. Была привезена эксклюзивная мебель из красного дерева, напоминающая предметы интерьера конца XIX века. С 2006 года является домом приемов правительства РФ. В здании проводятся мероприятия, связанные с участием Российской Федерации в международных делах, дипломатические переговоры, конференции и важные встречи.

К сожалению, это не то место, в которое можно зайти внутрь, потрогать старинные предметы интерьера и погулять в парке рядом с усадьбой. По понятным причинам в ДДН не проводится экскурсий. Но можно попасть по адресу Воздвиженка д. 16 и насладиться необычным архитектурным творением. Добраться туда можно от станции метро Арбатская.

Династия Морозовых оставила Москве богатое наследство — плеяду великолепных особняков, с каждым из которых связана яркая история… или скандал. Не менее чем особняк Арсения Морозова знаменит особняк его знаменитого прадеда — Саввы Морозова на Спиридоновке, 17, который нередко называют домом Морозова на Арбате.  Но не в пример описанному выше особняку он сразу же получил звание одного из красивейших домов Москвы и считался образцом вкуса. Построен он был для жены Саввы Морозова — Зинаиды, как символ их любви. Особняк в неоготическом стиле выстроен талантливейшим архитектором Федором Шехтелем, при участии Михаила Врубеля. Ныне там находится Дом приемов МИД России. По вполне понятным причинам и этот особняк закрыт для посещений и записаться на экскурсию туда практически невозможно. С недавних пор возможность побывать там появляется в Ночь музеев и День исторического наследия Москвы.

А как же музей? Неужели ни в одном из морозовских особняков нет музея? Есть — в Леонтьевском переулке. Там, в бывшем особняке Сергея Морозова, раньше располагался Кустарный музей, а ныне работает Музей народного промысла.

Предистория дома Морозова

Когда-то на Спиридоновке, номер 17 жил Илларион Воронцов. Он являлся не только тайным советником государя, но и владельцем классической усадьбы восемнадцатого века, которая располагалась в глубине густого сада.

После пожара тысяча восемьсот двенадцатого года (войны с Наполеоном) дом и прилегающие к нему постройки довольно сильно пострадали. Первый владелец решил  ничего не восстанавливать и всё как есть продать. Покупатель нашёлся довольно быстро, им явился Иван Дмитриев, далеко не последний человек в государстве. Уже в одна тысяча девятьсот четырнадцатом году работа закипела. Автором проекта (архитектурная часть) нового дома выступил А. Витберг, тот самый, что трудился над храмом Христа Спасителя.

В начале сороковых годов девятнадцатого века владельцем дома стал Николай Аксаков, бывший губернский предводитель дворянства Сибирской губернии и родной брат Сергея Аксакова. С этого момента дом становится местом встречи славянофилов. С течением времени Николай постепенно продавал куски своей огромной усадьбы. Так в одна тысяча восемьсот девяносто третьем году часть земли была выкуплена женой Саввы Морозова.

Что внутри

Дом Морозова поддерживал направление смешения стилей, но выбор тематики для залов был сделан сумасбродным хозяином весьма затейливо. Вестибюль был посвящен еще одному любимому занятию Морозова – охоте. В бытность Арсения Абрамовича здесь стояли чучела добытых им медведей, под потолком красовались головы убитых кабанов, лосей, оленей, нашлось место в коллекции и для белок.

В декоре пространства над массивным камином изображены всевозможные виды оружия (луки, арбалеты), охотничьи принадлежности (рожки, соколы) и символ удачной охоты – две дубовые ветви, стянутые тугим узлом веревки. Говорят, что по залу бродила прирученная рысь.

Остальные залы также оформлены помпезно и вычурно. Роскошь виднелась в каждом уголке – великолепное зеркало в золоченой оправе в бывшем будуаре, роскошная лепнина и роспись потолков во многих комнатах сохранилась в нетронутом состоянии.

Савва Первый

Крепостной-старообрядец Савва Морозов, принадлежащий помещику Николаю Рюмину, никогда не сидел без дела: трудился и извозчиком, и пастухом, и рабочим. В юности он устроился ткачом в шелкоткацкую мануфактуру Федора Кононова в деревне Зуево Богородского уезда Московской губернии. Он внимательно следил за тем, как устроено производство, мечтая когда-нибудь создать собственное.

Закрыть эту дорогу могла рекрутская служба, на которую его призвали. Забыть о мечте на 25 лет (а именно столько тогда требовалось отдать военному делу) Морозов не хотел и решился на беспрецедентный поступок: просил Кононова дать ему в долг большую сумму денег, чтобы откупиться, и перешел на сдельную оплату труда. Невероятно, но вернуть средства он смог всего через два года — пришлось много работать, отказывая себе во всем.

В 1797 году его женой стала Ульяна Афанасьевна — дочь красильного мастера. Отец дал за нее пять золотых рублей приданого, и эти деньги позволили Морозову открыть свою мастерскую.

Через 14 лет на него работали уже 20 наемных работников, которые в год изготавливали товара на сумму более чем тысяча рублей — вложение предприимчивого Морозова окупилось сполна. В 1812 году, когда хозяева всех московских текстильных мануфактур опустили руки, глядя на сожженный город, Савва Васильевич не растерялся, а обратил печальные события себе во благо. Он знал: Москва — вместе со всеми провинциями — сильно нуждалась в ткани. Незадолго до войны в Россию перестали поступать ткани из Англии, этому поспособствовал Наполеон. Морозов использовал все возможные мощности своей мастерской, чтобы наладить достойное производство.

В 1821 году он выкупил у помещика себя и четырех своих сыновей: Елисея, Захара, Абрама и Ивана. Деньги за вольную потребовали баснословные — 17 тысяч рублей. Чуть позже в семье Морозовых родился пятый сын — Тимофей.

Еще два года Савве Васильевичу понадобилось, чтобы приобрести у своего теперь уже бывшего хозяина земли в селе Никольском (сейчас — Орехово-Зуево). Именно там чуть позже будет создана знаменитая Никольская мануфактура, которая позволит его семье больше никогда не беспокоиться о деньгах.

Внутреннее убранство

С дизайном интерьера Арсений поступил поистине оригинально. Когда Мазурин спросил его о том, в каком стиле делать внутреннее убранство, Морозов ответил: «во всех». Поэтому каждая комната сильно отличается от другой. Заходя в особняк, люди понимали, что его владелец — человек экстравагантный, имеющий массу интересов и всевозможные увлечения:

1. В вестибюле дома находился охотничий зал. Морозов любил охотиться. В этой комнате присутствовало огромное количество трофеев. Его страсть к охоте отразилась даже на дизайне камина. Он украшен изображениями сокола, арбалета, лука и собак гончей породы. В этом доме любили животных: при жизни Морозова по особняку расхаживала настоящая прирученная рысь.
2. Зал в особняке по большей части выполнен в греческом стиле.
3. После идет большой зал в римском стиле, откуда можно пройти в будуар с огромнейшим зеркалом.
4. Наиболее гармонично и изысканно выглядит холл в классическом стиле.
5. Будуар супруги Морозова выполнен в стиле барокко. Наверняка она очень гордилась этой комнатой, однако старания Арсения угодить своей жене не принесли должного результата. Их брак не сложился: паре пришлось разъехаться.

Владелец особняка прожил в нем совсем недолго. Гибель Арсения Морозова можно назвать нелепой. Однажды он заключил пари с друзьями, пообещав, что ему удастся прострелить себе ногу и не ощутить ни капли боли благодаря помощи святого духа. Молодой человек сделал выстрел и на его лице не отразилось никаких признаков болевых ощущений, так что спор он выиграл. А вот из-за необработанной раны наступило заражение крови и через три дня легкомысленного юноши не стало.

История создания

До постройки современного здания на этом месте стоял огромный конный цирк Карла Маркуса Гинне. В 1892 году деревянная часть здания цирка сгорела; по одной из версий причиной пожара стал поджог. Средств на восстановление здания у импресарио не нашлось, и участок вместе с сохранившимися постройками выставили на продажу. В том же году его приобрела Варвара Алексеевна Морозова, владение которой располагалось по соседству (современный № 14), и вскоре переписала участок на своего сына — Арсения.

Арсений Абрамович Морозов (—) принадлежал к богатому купеческому роду Морозовых и приходился двоюродным племянником Савве Морозову. Мать Арсения, Варвара Алексеевна, — дочь известного купца Алексея Ивановича Хлудова. В начале 1890-х годов Арсений Морозов совместно с Виктором Мазыриным, своим другом, совершал путешествие по Испании и Португалии. На миллионера, равно как и на архитектора, неизгладимое впечатление произвёл дворец Пена в Синтре, построенный в середине XIX века и сочетающий элементы испано-мавританской средневековой архитектуры и национального стиля мануэлино.

По возвращении в Москву Арсений Морозов загорелся идеей построить себе дом-замок, повторяющий в общих чертах стиль дворца Пена (или, по другой версии, усадьбы Кинта да Регалейра, также находящейся в Синтре). На участке, подаренном матерью Варварой Алексеевной к 25-летию сына, вместо небольшого классицистического особняка начала XIX века вскоре вырос необычный дом. Ещё на стадии строительства он стал объектом насмешливых разговоров москвичей, сплетен, слухов и критических газетных публикаций. Общественное мнение восприняло экзотический особняк неодобрительно, как выражение крайнего эксцентризма. Разговоры вокруг строительства нашли отражение в романе Л. Н. Толстого «Воскресение» (опубликован в 1899 году): князь Нехлюдов, проезжая по Волхонке, размышляет о строительстве «глупого ненужного дворца какому-то глупому и ненужному человеку», имея в виду затею Морозова. Существует легенда, будто бы мать Арсения, женщина гневливая и острая на язык, посетив в декабре 1899 года только что построенный дом сына, в сердцах сказала:

Неомавританский стиль наиболее ярко проявился в оформлении портала парадного входа и двух башен по бокам от него. Подковообразный проём, акцентированный причудливыми витыми колоннами, лепнина в виде ракушек на башнях (декоративное решение, напоминающее стены «дома с ракушками» в Саламанке), ажурные карниз и аттик создают неповторимый колорит. В остальных частях особняка иногда проглядывают элементы различных стилей: так, некоторые оконные проёмы фланкированы классицистическими колоннами. Общая композиция особняка с подчёркнутым отсутствием симметрии частей здания восходит к характерным приёмам архитектуры модерна. Внутренняя отделка помещений также отражала широкий разброс интересов хозяина: парадная столовая, именовавшаяся «Рыцарским залом», была декорирована во вкусе псевдоготики, главная гостиная, в которой проводились балы, — выдержана в стиле ампир, будуар для супруги хозяина особняка оформили в барочном ключе. Имелись также интерьеры в арабском и китайском стиле. Над особняком был устроен небольшой висячий сад.

Арсению Морозову, прослывшему мотом и кутилой, недолго было суждено жить в роскоши экзотического дома. Однажды, в 1908 году, он на спор прострелил себе ногу, стремясь доказать, что не почувствует боли благодаря силе духа, которая выработалась с помощью эзотерических техник Мазырина. Началось заражение крови, от которого он скончался через три дня в возрасте 35 лет.

Согласно завещанию Морозова, наследницей дома на Воздвиженке стала его возлюбленная — Нина Александровна Коншина. Законная супруга Морозова, Вера Сергеевна, с которой он не жил с 1902 года, пыталась это завещание оспорить, ссылаясь на психическое расстройство Арсения Абрамовича, и, следовательно, его недееспособность. Суд признал доводы В. С. Морозовой несостоятельными и во владение домом вступила Н. А. Коншина, которая тут же продала его нефтепромышленнику Леону Манташеву — сыну А. И. Манташева.

Почти бренд

Архитектурное бюро «Дом Морозова» работает в Беларуси и занимает разработкой индивидуальных проектов коттеджей, а также типовой малоэтажной застройкой по существующим проектам. По желанию заказчика в любой из выбранных вариантов вносятся изменения для получения идеального решения. Мастерская предлагает готовые проекты, где уже тщательно отработаны узлы инженерных сетей, дизайнерское оформление внутреннего пространства каждого помещения, включены наработки концепций оформления приусадебного участка, ландшафтный дизайн.

Преимущество компании «Дом Морозовых» — проекты домов с учетом индивидуальных предпочтений клиентов, возможность работы в удобном режиме – на расстоянии или непосредственно на месте строительства. Пакет документации создается согласно действующим строительным нормам, клиент получает полное представление о количестве необходимых строительных материалов на каждом этапе возведения коттеджа. Кроме чертежей, разрабатываются и присоединяются к проектной документации 3D-модели дома, комнат, сада. В арсенале бюро представлены дома разных стилей от традиционного русского сруба до минималистских решений.